Пусть я согласен на медаль, как Вася Тёркин.
Как буревестник никогда не реял гордо.
Зато не раз, друзья, я проходил сквозь тёрку,
А также, помню, иногда мне били морду.

В моей душе живут и ангелы, и черти,
Что чередуются под детскую считалку.
А в жизни жизнь, увы, страшней, чем после смерти,
Вот от того и жить и умирать не жалко.

         А роза радуется миру,
         Но опадает лепестками.
         А дождь идет, затеяв стирку,
         И полотенца со стихами
         Уносит ветер в юго-запад,
         Юго-восток и в воскресенье.
         А я иду… уже отжатый…
         По направленью юго-север.

Танцует с драйвом, как стиляга, тень с дорогой.
Уставший день опять уткнулся в облака.
И острый месяц, притворившись недотрогой,
Лучами света звезды трогает слегка.

И по листам тетрадки неба в проводах
Опять пишу стихи невидимым пером.
Но уже больше не краснея от стыда
За те слова, что не прольются серебром.

Устав писать свои немыслимые строки,
Я лягу навзничь спать, и ты меня прости
За то, что вместе мы, но все же, одиноки.
И не сойти, увы, нам с этого пути.

Из всех наград, почета, славы и оваций
Мне не извлечь, наверно, пользы никакой.
А вот в поэме мира хочется остаться…
Хотя бы даже очень маленькой строкой.

         А роза радуется миру,
         Но опадает лепестками.
         А дождь идет, затеяв стирку,
         И полотенца со стихами
         Уносит ветер в юго-запад,
         Юго-восток и в воскресенье.
         А я иду… уже отжатый…
         По направленью юго-север.

13.08.2004 г.