Пусть я согласен на медаль, как Вася Тёркин.
Как буревестник никогда не реял гордо.
Зато не раз, друзья, я проходил сквозь тёрку,
А также, помню, иногда мне били морду.
В моей душе живут и ангелы, и черти,
Что чередуются под детскую считалку.
А в жизни жизнь, увы, страшней, чем после смерти,
Вот от того и жить и умирать не жалко.
А роза радуется миру,
Но опадает лепестками.
А дождь идет, затеяв стирку,
И полотенца со стихами
Уносит ветер в юго-запад,
Юго-восток и в воскресенье.
А я иду… уже отжатый…
По направленью юго-север.
Танцует с драйвом, как стиляга, тень с дорогой.
Уставший день опять уткнулся в облака.
И острый месяц, притворившись недотрогой,
Лучами света звезды трогает слегка.
И по листам тетрадки неба в проводах
Опять пишу стихи невидимым пером.
Но уже больше не краснея от стыда
За те слова, что не прольются серебром.
Устав писать свои немыслимые строки,
Я лягу навзничь спать, и ты меня прости
За то, что вместе мы, но все же, одиноки.
И не сойти, увы, нам с этого пути.
Из всех наград, почета, славы и оваций
Мне не извлечь, наверно, пользы никакой.
А вот в поэме мира хочется остаться…
Хотя бы даже очень маленькой строкой.
А роза радуется миру,
Но опадает лепестками.
А дождь идет, затеяв стирку,
И полотенца со стихами
Уносит ветер в юго-запад,
Юго-восток и в воскресенье.
А я иду… уже отжатый…
По направленью юго-север.
13.08.2004 г.